Священномученик Сергий родился 29 июля 1890 года в селе Дьякове Московского уезда Московской губернии в семье священника Сергия Воскресенского и его супруги Евдокии Сергеевны. Священник Сергий был настоятелем Иоанно‐Предтеченской церкви в селе Дьякове. При нем была сооружена церковная ограда, устроена мостовая от храма до моста через реку, построена церковноприходская школа, но открыть ее уже не успели: произошла революция и начались гонения на Русскую Православную Церковь. Сергей был крещен в день своего появления на свет священником храма Казанской иконы Божией Матери Симеоном Наумовым в присутствии диакона Василия Смирнова и псаломщика Иоанна Нарциссова.
В 1907 году Сергей поступил в Перервинское духовное училище, по его окончании – в Московскую Духовную семинарию. Окончив семинарию в 1915 году, он поступил учителем словесности в школу при женском Князе‐Владимирском монастыре в Подольском уезде. Обитель была основана в 1890 году при селе Филимонках в живописном, возвышенном месте, среди густого елового леса. В 1916 году Сергей Сергеевич женился на девице Александре, дочери священника Николая Никольского, служившего в Подольске. В том же году Сергей Сергеевич был рукоположен во диакона и до 1920 года служил в монастыре. В 1920 году скончался его отец, и диакон Сергий был рукоположен во священника ко храму Иоанна Предтечи в селе Дьякове.
После закрытия храма Иоанна Предтечи отец Сергий перешел служить в храм Казанской иконы Божией Матери в селе Коломенском.
Церковный народ любил отца Сергия. Если надо было крестить или идти срочно причащать – он никому не отказывал. Крестьяне в Коломенском были вполне обеспечены, они держали большие сады и зарабатывали тем, что продавали ягоды и фрукты, которые возили на продажу на базар, находившийся тогда на Болотной площади в Москве неподалеку от Кремля. Чтобы прокормить семью, и отец Сергий вместе с крестьянами возил на базар малину, яблоки, вишню.
Однако для властей было ненавистным существование большого благочестивого села вблизи Москвы, крестьяне которого, несмотря на притеснения властей, жили самостоятельно и материально достаточно, и при усилении гонений они решили арестовать тех, кто не шел на сделки с совестью и не соглашался на сотрудничество с ОГПУ. Некоторые из сочувствующих священнику предупреждали его о начале широкомасштабных гонений на Церковь, в результате которых он может быть арестован, и предлагали ему уехать, но отец Сергий отказался.
В ночь с 15 на 16 марта 1932 года сотрудники ОГПУ арестовали священника. Тогда же было арестовано семь крестьян. Первое время их содержали в концентрационном лагере в селе Царицыне рядом с Москвой вместе с сотнями других арестованных. Отца Сергия и крестьян обвиняли в распространении антисоветских слухов, источником которых явился тринадцатилетний мальчик. Он рассказал, что ему однажды пришлось ехать на телеге на базу. Близ Перервы, у местечка, которое называется Иоанн Богослов, ему повстречался неизвестный старик, который попросил подвезти его до Перервы. Сев на телегу, он дорогой предложил мальчику оглянуться назад в сторону Москвы. Обернувшись, тот увидел: по дороге течет кровь, а над Москвой мчится конница. Старик предложил посмотреть в правую сторону. Там была группа работающих крестьян‐единоличников. Он посмотрел налево. Здесь стояли колхозники, одетые в похожие на саваны желтые халаты, а впереди них шла толпа с музыкой. Оглянулся кругом мальчик, а старика уже не было. Вызванный на допрос в ОГПУ, мальчик подтвердил все виденное. «Что это был за старик, я совершенно не знаю», – сказал он. «Кто тебя научил распускать подобные слухи?» – спросил следователь. «Никто меня не учил», – ответил подросток.
На следующий день после ареста священника уполномоченный ОГПУ по Московской области Шишкин написал: «Рассмотрев агентурное дело “Теплая компания” антисоветской группировки селения Дьяково, по которому проходит кулацко‐зажиточный элемент... который под руководством попа Воскресенского на протяжении 1931 года и последующего времени ведет антисоветскую работу, направленную к срыву мероприятий партии и советской власти в деревне; принимая во внимание, что для ареста и привлечения их к ответственности имеется достаточно материала, постановил: агентурное дело “Теплая компания” ликвидировать путем ареста проходящих по нему граждан».
20 марта следователь Шишкин допросил отца Сергия. На вопросы следователя священник ответил: «Я и другие арестованные со мной колхозники вели разговор о высланных кулаках, о их семьях, оставленных в районе, о их материальном обеспечении, моральном состоянии. Я до своего ареста в селении Дьякове, служил в Казанской церкви. Сельсовет Дьякова в 1929 году произвел изъятие у меня части имущества – стульев, столов, шкафов и так далее. Часть из них мне была возвращена, часть не возвратили. Я облагался в индивидуальном порядке налогом. По ягодам мне было дано твердое задание, часть моего дома сельсовет использовал под жительство рабочих овощного комбината, вынудив мою семью проживать в тесноте. При реализации займа мне было предложено подписаться на заем в 200 рублей, я предложил 50. В результате я на заем не подписался. Все это вызывало во мне недовольство советской властью и ее представителями на местах – сельсоветом. Сдавая ягоды советской власти по твердым ценам, я был лишен возможности получить за сданную продукцию хлеб и промтовары, так как продукты питания приходилось покупать на рынке, платя за них по рыночным ценам. Поселив в моем доме рабочих, принудили меня с семьей ютиться на площади, не удовлетворяющей мою семью. Но, несмотря на все это, я со своей стороны имеющееся у меня недовольство окружающим не передавал и агитацией не занимался. Виновным себя в предъявленном мне обвинении не признаю».
26 марта 1932 года следствие было закончено. В обвинительном заключении следователь написал: «Село Дьяково в прошлом, как до, так и после революции, являлось кулацким селом, имевшим прямые связи в торговой деятельности с московскими рынками. Это село в прошлом выбрасывало на московские рынки огромное количество овощной и ягодной продукции, и вместе с этим зажиточная часть этого села занималась скупкой товаров в окружающих селениях района, а также завозом из других районов для переработки и последующей реализации на московских рынках.
В период проведения мероприятий партии и советской власти в части колхозного строительства деревни село Дьяково под влиянием кулацко‐зажиточной прослойки села оказалось в стороне от колхозной жизни, за исключением некоторой бедняцко‐батрацкой части села, которая к организации колхоза приступила в конце 1929 года, организовав колхоз из нескольких хозяйств. В последующее время колхоз разрастался за счет бедняцко‐середняцких масс и кулачества, и уже в 1930 году село Дьяково было коллективизировано на 90%. Однако в него с целью разложения и скрытия своей кулацкой физиономии вошли в подавляющем большинстве элементы кулачества.
В результате полной засоренности дьяковского колхоза кулацкозажиточным элементом, благодаря антиколхозной деятельности его, разложения, явного срыва колхозных мероприятий колхоз распался, и в нем оказалось только 17 бедняцко‐середняцких хозяйств (из числа имевшихся 186 хозяйств).
В период перевыборов сельсоветов в 1931 году село Дьяково подвергалось неоднократному переизбранию совета, вследствие того, что кулацко‐зажиточный элемент всячески старался ввести и поставить у руководства “своих людей”, внося дезорганизацию в систему перевыборов, наряду с этим усиленно выступая против кандидатур бедняков‐колхозников и коммунистов.
В данное время село коллективизировано на 24%. Планы заготовок селом не выполнены. По поступившим в Ленинское райотделение сведениям, группа из кулацко‐зажиточного элемента под руководством местного попа Воскресенского вела антисоветскую агитацию, направленную к срыву мероприятий партии и советской власти, с использованием религиозных предрассудков масс.
Руководитель антисоветской группировки обвиняемый Воскресенский, являясь служителем культа и будучи авторитетным среди верующих, обходя их, внушал им, что организация колхозов убьет религию и религиозные чувства верующих.
Как один из методов борьбы с мероприятиями советской власти в деревне обвиняемые по делу с целью дискредитации советской власти распространяли слухи о гибели советской власти и нелепые провокационные слухи о том, что один из колхозников села Дьякова якобы видел видение, заключающееся в том, что он при возвращении из Москвы в село на дороге встретил старца, который предложил ему посмотреть назад, в правую и левую стороны, и когда он посмотрел, то сзади увидел армию и кровь, слева – замученных и оборванных колхозников, а справа – единоличников в хороших костюмах, сытых и жизнерадостных».
6 апреля обвиняемых перевезли в Бутырскую тюрьму в Москве. 4 августа 1932 года тройка ОГПУ приговорила отца Сергия к трем годам заключения в исправительно‐трудовом лагере. Он был заключен в лагерь на Беломорско‐Балтийском канале вблизи станции Медвежья Гора. В начале марта следующего года отца Сергия посадили в камеру с уголовниками. Они сняли с него полушубок, затем остальную одежду и выставили на мороз, который в то время был весьма жесток. Не перенеся издевательств, священник Сергий Воскресенский скончался 11 марта 1933 года и был погребен в безвестной могиле.
