В миру Парвицкий Михаил Андреевич, родился 1 октября 1835 г. в с. Шапкино Ковровского уезда Владимирской губернии. Он был шестым ребенком в бедной семье причетника сельского храма Рождества Пресвятой Богородицы Андрея Парвицкого (фамилия Невский у будущего святителя появилась в Тобольской семинарии). Ребенок был очень слаб и не оставлял надежды остаться в живых. Поэтому он был сразу же крещен с именем Михаил и в белой крестильной рубашке положен под святые иконы в ожидании смерти. Но младенец остался жить. Это было первое чудо в его жизни. Благодатная помощь Божия и Покров Богородицы не оставляли его никогда. Первые часы стали как бы прообразом его земного пути: «Всю свою долгую жизнь в разных положениях и даже на высоких служебных постах он так мало брал от жизни, так слабо был связан с земным».

Семья А.И. Парвицкого испытывала тяжкие лишения. Особенно ухудшились жизненные условия, когда сгорел их дом. Несколько месяцев многодетная семья жила в тесной церковной сторожке. О детстве своем митрополит рассказывал, когда в 1913 г. посетил родное село. Он вспомнил, как однажды родители ушли пешком в Москву по жизненным нуждам, поручив всех детей заботам старшей дочери. На пропитание было оставлено немного хлеба. Родители на несколько дней задержались, а хлеб кончился. Дети вынуждены были есть клевер.
Михаил унаследовал от матери нежность сердца и любовь к молитве. С первых лет жизни он был связан с храмом.

Вследствие переселения его родителей в Сибирь, ему пришлось обучаться в Тобольском духовном училище и семинарии, где он окончил курс в 1854 г. Как один из лучших по успехам, он мог идти в академию, но отказался от представившейся ему возможности: его сильнее влек к себе путь миссионерской деятельности.

"Еще на школьной скамье мысль о миссионерстве занимала меня. Известия об апостольских трудах патриарха российских миссионеров, влекли сердце мое к алеутам американским. Но Промысл Божий случайным разговором со мной одного из присных моих, указал мне путь к телеутам алтайским, в алтайскую миссию, где и обретен мною мир душе, томившейся исканием пути, в онь же пойду. Здесь живые предания о том, чему и как учил, как жил и трудился основатель алтайской миссии, блаженной памяти архим. Макарий, - предания, от очевидцев его мною слышанные, были для меня обильным материалом к изучению духа миссионерства, каким водился этим первоапостол Алтая и, по примеру его, водятся преемники его, даже до дне сего".

Алтайская миссия

Вступив 22 февраля 1855 года в состав Алтайской миссии, М.А. Невский весь отдался делу. Лучший из толмачей, крещенный архим. Макарием Глухаревым алтаец М.В. Чевалков, в своей автобиографии рассказывает, что Михаил Андреевич, приступив к изучению алтайского языка, около двух лет не имел успеха, "но потом вдруг стал понимать язык. Я удивился этому и сказал: вы не могли научиться алтайскому языку, а теперь, кажется, вдруг научились ему!" Михаил Андреевич ответил: "Мне Матерь Божия помогла". С того времени мы стали учить других пению (по-алтайски). М.А. начинал пением, а потом читал жития святых, потом опять пел. Таким образом, люди во множестве стали собираться каждый день, особенно же в праздничные дни собиралось полное училище. До этого новокрещенные не знали ни учения о Боге, ни жития святых. Михаил Андреевич учил усердно и новокрещенные, дотоле спавшие, как бы пробудились.

16 марта 1861 года М.А. Невский принял монашество, причем был назван именем основателя миссии, подвигу которого подражал.
19 марта был рукоположен во иеромонаха.
В сане иеромонаха о. Макарий трудился над устроением новой обители в далекой окраине Алтая - в Чолушманской долине вблизи Телецкого озера.

«Сколько было случаев, когда о. Макарий подвергался явной опасности, и он шел на нее спокойно и уверенно, если видел, что это необходимо для спасения души вверенного ему духовного стада. Особенно сделался памятен случай, когда отцу Макарию угрожала опасность быть убитым озверелой толпой. Был праздник, отец Макарий только что закончил службу в церкви, как ему сообщают, что в одном из селений часть инородцев возмутилась и пошла с кольями на другую… Многие были уже тяжело ранены, были и убитые… Как ни отговаривали о. Макария, указывая ему на явную опасность его появления среди разъяренных дикарей, он остался непреклонен. Он немедленно отправился туда и его появление поразило дерущихся своей неожиданностью. Вначале оно их как будто еще более озлобило. Слова увещания не действовали.
— Зачем он здесь? — закричал предводитель одной из сторон и ударил о. Макария.
— Вот тебе, — крикнул он.
О. Макарий упал, но быстро поднялся и продолжал говорить. Смелые, ясные глаза миссионера и его бесстрашная проповедь покорила обе враждующие стороны… За минуту дикие и полные гнева алтайцы теперь окружили его, целовали его руки и просили у него прощения».

Известен случай, когда отец Макарий высосал смертельный для человека яд из ноги мальчика, укушенного змеей. Проводник его, местный житель, предостерег его: «Если тебе попадет яд, ты умрешь». Миссионер спас мальчика и остался жив.

Скоро после того, в 1864 году иеромонах Макарий отправился в Санкт-Петербург для печатания в синодальной типографии богослужебных переводов на алтайский язык и жил там около двух лет. Квартируя в духовной академии, у архимандрита Владимира, о. Макарий ежедневно ходил пешком в синодальную типографию (тогда в здании Св. Синода) и проводил там почти весь день, когда пешком же возвращался назад, неся новые корректуры. На нем лежала вся работа по правке корректуры и по сношению с цензором алтайских изданий (Кезембеком).
В 1867 году он вторично путешествовал туда и занимался печатанием до июля 1868 года. В эти два срока им были изданы:

1. Литургия св. Иоанна Златоуста,
2. Свящ. история Нового Завета,
3. Воскресные Евангелия, читаемые на литургии,
4. Евангелия воскресные, читаемые на утрени, на двунадесятые праздники и на Страстную седмицу,
5. Последования часов и изобразительных,
6. Огласительные поучения для готовящихся ко св. крещению,
7. Последование св. крещения.

Большая часть этих книг вновь переведена была о. Макарием и только некоторые были переведены до него, а им были пересмотрены и исправлены, причем окончательно установлена была транскрипция алтайской письменности.

Казань


С июля 1868 года о. Макарий по приглашению Н.И. Ильминского, занимавшегося тогда исправлением и подготовлением к печати грамматики алтайского языка, составленной на Алтае свящ. В. Вербицким при ближайшем участии иеромонаха Макария, - жил в Казани, помогал Николаю Ивановичу в его труде и продолжал знакомство с его просветительной деятельностью. Близость же алтайского языка к казанско-татарскому помогла ему оказать незаменимую услугу самому Ильминскому, чрез организацию в Казани богослужения на татарском языке. Часто посещая крещено-татарскую школу, о. Макарий передал ученикам те приемы обучения пению, которые видел в Москве, в Комиссаровской ремесленной школе, образовал из них хор, избрал регента, выработал для хора церковные напевы по образцу алтайских, употреблявшиеся в школе и даже положил их на циферные ноты по методу Шеве. Эти приемы были очень удобны для жителей того края. Приготовивши таким образом певчих, он сам отслужил с ними литургию по-татарски и тем положил начало богослужения на инородческих языках в Казанской епархии.

Эта заслуга иеромонаха Макария была так высоко оценена тогда, что братство св. Гурия по предложению Ильминского избрало его в свои пожизненные члены, а архиепископ Казанский Антоний (Амфитеатров) представил его к награждению саном игумена, в какой он и был возведен 29 июля 1871 года в с. Улале.
В Казани о. Макарий жил до декабря 1869 года, причем в апреле этого года был вызываем архим. Владимиром, начальником миссии в Москву для участия в редактировании нового устава Миссионерского общества.

Снова Алтай


Уезжая на Алтай, иеромонах Макарий вез с собой детально разработанный и оправданный уже практикой казанский план школьного дела и стал осуществлять его с самого же начала и с большим успехом. Уже в 1872 году, руководимая им чопошская школа дала учителей для соседних школ и ученики ее сеяли семена христианской веры в окрестных аулах, куда являлись для чтения по-алтайски назидательных рассказов, для пения молитв и бесед. Школы вообще стали на Алтае "учреждениями миссионерскими, христианско-воспитательными, действующими грамотой, богослужением, чтением, духовными процессиями и т.д., словом всем, что только способно возбудить в инородцах христианскую мысль и христианское чувство".

Вместе с тем о. Макарий утвердил на Алтае казанскую систему переводов, т.е. старую же алтайскую, с той лишь разницей, что привлечение к делу учеников школ дало возможность развить целую литературу - как переводную, так и оригинальную, как печатную, так и рукописную. Явившаяся у него мысль о собственной цензуре для этих произведений была разрешена в положительном смысле, и в открытую в 1876 году переводческо-цензурную комиссию вошел, как член, игумен Макарий.

С 1875 года помощник начальника Алтайской миссии. Фактически помощником архимандрита Владимира он был уже задолго до этого.
Историк Алтайской миссии И.И. Ястребов свидетельствует:

"Возвратясь на Алтай в 1870 году, о. Макарий стал правой рукой архим. Владимира по организации школьного, переводческого, богослужебного и просветительного дела в Алтайской духовной миссии. Выражаясь точнее, архим. Владимир был инициатором, организатором и руководителем этого дела, а о. Макарий исполнителем, усовершенствователем и, главное, душой его. Их трудами создана та всесторонняя система просветительного воздействия на инородцев , которой следует подражать и другим нашим миссиям".

Служебное возвышение игумена Макария давало ему большую свободу действий и более окрыляло его инициативу.
29 июня 1883 года игумен Макарий был возведен в сан архимандрита и потом назначен начальником Алтайской миссии, а 12 февраля 1884 года хиротонисан был во епископа Бийского.

Епископ Бийский


Когда архим. Макарий сделался начальником Алтайской миссии, за ним был 30-летний опыт проповеднической деятельности.
При нем в Алтайской миссии значительно возросло число станов, церквей, школ; умножилось также количество новокрещенных и сотрудников миссии. Особенное развития получила при нем Бийская Катехизаторская школа.
Зародыш ее лежал в Улалинском миссионерском училище, заведенном архим. Владимиром еще в 1867 году для приготовления учителей, толмачей, церковно-служителей. С 1875 года училище это перешло в непосредственное заведывание игумена Макария, который довел его до возможного совершенства.

Развитие Катехизаторского училища вело за собой как распространение сети низших миссионерских школ, так и расширение миссионерских действий и вынесение последних за естественные границы Алтая. При епископе Макарии именно была упрочена Киргизская духовная миссия, открытая в 1882 году. Благодаря ему же влияние Алтайской миссии распространилось на Нарымский край и на Минусинский округ. Влияние это шло чрез питомцев Бийского училища и чрез переводы, которые делались в Алтайской миссии для новокрещенных разных племен. К концу 80-х годов школьное дело и переводческое в Алтайской миссии при непосредственном участии епископа Макария стало так твердо, что почти обходилось без помощи со стороны Ильминского.

В заслугу преосв. Макария, как начальника Алтайской миссии, нужно поставить и его заботу о женском миссионерском монастыре, о том, чтобы он служил местному населению. При нем несколько сестер обители были определены в учительницы миссионерских школ и три сестры (в том числе одна инородка) отправлены были для изучения живописи и иконописи в Понетаевский Серафимовский монастырь Нижегородской епархии.
В заботах об укреплении православия на Алтае Преосвященный Макарий обратил внимание и на местный раскол, который ставил препоны миссионерскому делу еще при основателе миссии и беспокоил его преемников. Из них архим. Владимир задумал учредить в Бийске противораскольническое братство св. Димитрия Ростовского, которое и было открыто в 1884 году при еп. Макарии.

Преосв. Макарий Бийский вынужден был открыто бороться с расколоучителями этого края и обличал их в своих проповедях. За это он едва не поплатился жизнью.
22 мая 1886 года ими из мести был подожжен архиерейский дом с явно выраженным намерением сжечь его самого. Сгорел дом с ценной библиотекой, архивом миссии и Катехизаторское училище, но епископ Макарий спасся. Известен и еще один случай спасения преосв. Макария, в котором проявилась чудесная сила Божия, именно от болезни, представительством св. целителя Пантелеймона, икону которого (копию с чудотворного образа) миссия в 1879 году получила с Афона.

Алтайская Миссия знает немало чудес, которыми Промысл Божий видимо содействовал ее успехам. Об этих чудесных исцелениях и других проявлениях благодатной силы Божией свидетельствуют многие отчеты миссии, свидетельствовал и ее начальник архимандрит Макарий при своем наречении во епископа.

Обращаясь к преосв. Владимиру, он говорил:

"Уповаю, архипастырская мудрость твоя не перестанет руководить меня и в сем новом для меня, образе служения. Наипаче ободряюсь упованием, что ведомый тебе и миссионерам, несменяемый начальник миссии, присутствие свое на Алтае, еще и невидимо. но осязательно являющий исцелениями многими не перестанет быть таковым и на будущее время".

Мистическая вера в присутствие на Алтае ее первого начальника архим. Макария (Глухарева), в совершаемые им чудеса и в таинственное руководительство миссионерами, всегда отличала епископа Макария, который в первый год служения своего видел во сне о. Макария, много его утешившего и одобрившего. Эту тесную духовную связь алтайских миссионеров с основателями миссии, верность их характеру его деятельности и происходившую отсюда отличительную особенность Алтайской миссии не раз отмечал в своих письмах и Н.И. Ильминский.
26 мая 1891 года определен епископом Томским и Семипалатинским.

Епископ Томский


С назначением самостоятельным Томским епископом, преосвящ. Макарий не изменил своих отношений к миссии, которая по-прежнему близка к его сердцу, тем больше, что владыка состоял председателем Томского Комитета Православного Миссионерского Общества.

Основанное в 1891 году, Томское епархиальное училище настолько расширилось, что явилась нужда в новом здании для него, которое было воздвигнуто заботами епископа Макария. При нем же расширены помещения мужского духовного училища, что дало возможность удвоить число пользующихся удобствами училищного общежития. Наконец, в заслуге епископу Макарию ставят и то, что при его самой деятельной помощи Томская семинария, сорок лет скитавшаяся по частным квартирам в различных уголках и закоулках города, нашла "покойный, удобный, просторный и светлый приют в роскошном здании, на просторе громадного поместья".

При еп. Макарии получили развитие и благотворительные учреждения. Умножилось число приходских попечительств. В Томске его заботами был устроен приют для заштатных и сирот духовного звания, до этого ютившихся в сырых и холодных помещениях. При своей кафедре Преосв. Макарий основал Томское общество попечения о бедных и бездомных ("Пчельник"), управление которым поручил женщинам, чем выразил "доверие к силам русской женщины-христианки" и к ее готовности отдаться общественному служению.

По инициативе епископа Макария был открыт городской приют для бездомных и нищих людей, в пользу которого он внес крупное пожертвование (1000 руб.).
С 18 февраля 1895 года именуется епископом Томским и Барнаульским.
С 27 октября 1895 года - почетный член Казанской духовной академии.
6 мая 1903 года возведен в сан архиепископа.
С 17 октября 1908 года переименован в архиепископа Томского и Алтайского; ввиду открытия Барнаульского викариатства.

Митрополит Московский


С 25 ноября 1912 года по 1917 г. - митрополит Московский и Коломенский, священно-архимандрит Свято-Троицкой Сергиевой Лавры и член Св. Синода.
25 мая 1913 года награжден панагией с драгоценными камнями.
С 1913 года - почетный член Петербургской духовной академии.
1 мая 1914 года награжден крестом для предношения за богослужением.
1914 г. поддерживал ходатайство об открытии в Томске духовной академии.

Увольнение на покой

20 марта 1917 года Святейший Синод, по просьбе Московского духовенства, уволил "за преклонностью лет" преосв. Макария на покой.

Митрополит протестовал против своего увольнения и даже, после получения увольнительного указа запретил в священнослужении всех членов епархиального съезда и все московское городское духовенство.
Утверждение, что митрополит Макарий был «ставленником Распутина», казавшееся весьма сильным в глазах некоторых недоброжелателей, в действительности было ложью. Искренний, честный, прямой Владыка свидетельствовал:

«С Распутиным я не имел никакого знакомства до назначения меня на Московскую кафедру, ни личного, ни письменного, ни через каких-либо посредников. Только по назначению моему на Московскую кафедру я получил в числе других коротенькую поздравительную телеграмму, подписанную неизвестным мне Григорием Новых. По прибытию в Москву, подобно другим посетителям, пришел ко мне и Распутин. Это было мое краткое — первое и последнее свидание с ним».

О незаконности смещения митрополита Макария с Московской кафедры пишет епископ Арсений (Жадановский):

«И вот, как всегда случается при гонении на святых людей, выставлены были лжесвидетельства против законного представителя Московской церкви: будто он по старости лет не в состоянии уже управлять епархией… Как известно, дело духовное никогда не стареет, и маститый святитель лишь преуспевал из года в год в служении Церкви и в пастырстве, а потому и осталось навсегда вопросом, зачем же удалили с кафедры Митрополита Макария? Людей верующих это событие не могло не волновать. По церковно-каноническим правилам насильственное лишение епископа своей кафедры является недействительным, хотя бы оно произошло «при рукописании» изгоняемого. И это понятно: всякая бумага имеет формальное значение, написанное под угрозой не имеет никакой цены».

Митрополиту не разрешили жить в Свято-Троицкой Сергиевой Лавре. Он переехал в Зосимову Смоленскую пустынь, но и оттуда попросили его уехать. Местом его пребывания определили подмосковный Николо-Угрешский монастырь: «окружной дорогой повезли святителя на ближайшую к Угреше станцию, не дав ему даже заехать в Москву и проститься с паствой. Выслана была одна лошадь с весьма грязным экипажем, в котором повезли Владыку на место заточения. Добрые люди передавали, что нельзя было без слез смотреть на это унижение Московского Митрополита».

Владыка прожил в Николо-Угрешском монастыре восемь лет. Имея призвание благовествовать Христово учение, учить и преподавать о Христе Спасителе, он был лишен такой возможности и находился в «заточении», как он сам называл свое положение. Это было причиной его душевных страданий. Когда открылся в августе 1917 г. Всероссийский Поместный Собор, Владыка подал прошение рассмотреть его дело. Его поддержали сибирские иерархи, внесшие запрос о скорейшей ликвидации дела митрополита Макария. «Собор внял, наконец, настойчивому ходатайству архипастырей-миссионеров и вынес полное оправдание святителю-изгнаннику. К сожалению, это постановление не было объявлено всецерковно, а лишь негласно сообщено ему одному».

Привыкший к деятельности Святитель просил назначить его на другую кафедру. Дело завершилось три года спустя, когда он был утвержден Святейшем Патриархом Тихоном в звании митрополита Алтайского. Одновременно Преосвященному Иннокентию, епископу Бийскому, было послано указание в пределах Алтайских поминать Владыку Макария митрополитом Алтайским.

Дважды митрополита Макария посещали с обыском (20 июля и 20 октября 1918 г.). Представители власти унесли ценные документы: дневники за 1915-17 годы и десять папок, в которых содержались проповеди, письма, бумаги по Алтаю и Москве и др.

Живя в Николо-Угрешском монастыре, Святитель 3 октября 1918 г. подвергся нападению вооруженных бандитов.
После пережитого у Владыки появилось желание перейти в одну из обителей в соседстве с Свято-Троицкой Сергиевой Лаврой. Об этом он 19 ноября 1918 г. написал Святейшему Тихону. В этом же письме сообщал о своем намерении посетить Болховский монастырь Орловской епархии, где погребен основатель Алтайской Миссии архим. Макарий (Глухарев).

Некоторое время спустя митрополит Макарий оставил свое желание покинуть Угрешу после того, как во сне увидел свою мать. Она явилась к нему в дом, осмотрела все вокруг, накинула крючки на все двери. Из этого сонного видения он заключил, что ему должно остаться в Николо-Угрешском монастыре.

В 1925 году Владыка хотел ехать на похороны Святейшего Тихона, но не смог. А когда новый Местоблюститель митрополит Петр (Полянский) приехал к старцу просить благословения на новое, в высшей степени ответственное свое служение, Владыка Макарий с любовью принял его, отзываясь о нем, как о человеке достойном, простой души, и, в знак расположения, подарил ему свой белый клобук.

Вечером 20 августа 1920 г. Владыку постигла болезнь, которая до конца жизни изменила внешний строй его жизни — частичный паралич.
Но и в болезни вел он жизнь подвижническую. Вставая в половине пятого, читал утренние молитвы, дневной Апостол, Евангелие, толкование, синодик, 3, 6 и 9 часы, садился за работу. В 7 часов молился за Литургией, вычитывая по служебнику все молитвы. После скромного завтрака вновь садился за труды. В праздности не находился ни единого часа. В течение дня по четкам он совершал особое правило, молясь Спасителю, Божией Матери и многим святым, которых особо чтил. После вечерней службы Старец продолжал занятия или читал духовные книги. Спал всегда в подряснике урывками, прерывая сон ради духовного бодрствования. В 12 ч. ночи вычитывал полунощницу.

Болезни Владыка переносил просто и без ропота. Почти постоянное самоукорение было его обычным настроением. Порой оно было настолько сильным, что ему приходили мысли о своей неготовности к смерти. Нередко говорил: «Не готов я. Какой ответ дам Богу, что отвечаю, чем оправдаюсь? Добрых дел не имею, а все сделанное не мое».
В феврале 1926 года Владыка заболел воспалением легких. За несколько дней до смерти он перестал принимать пищу и говорить.

1 марта 1926 года над ним было совершено таинство елеосвящения (соборование) архиепископом Иннокентием, епископом Арсением и другими приехавшими из Москвы пастырями. Болящий Владыка сознавал происходящее. Глаза его были открыты, сам он держал свечу.
Вечером того же дня в присутствии митрополита Макария была совершена всенощная священномученику Ермогену. Владыка лежал тихо и спокойно. После окончания службы все вышли из комнаты, но через полчаса сестра милосердия сообщила, что Владыка умирает. Преосвященный Арсений дважды прочел отходную. «Едва я кончил, как святитель Божий глубоко вздохнув, тихо предал дух свой Господу…» (1 марта 1926 года).

4 марта были совершены заупокойная литургия и отпевание архиепископом Иннокентием при сослужении шести епископов и семидесяти девяти священнослужителей.
Похоронен был митрополит в ограде, близ алтаря местной церкви села Котельники (близ станции Люберцы), где он жил с 1925 г. после закрытия Николо-Угрешского монастыря.

16 апреля 1957 г. Святейшим Патриархом Алексием была учреждена комиссия, которая вскрыла могилу Владыки. Гроб почти весь разрушился (осталась лишь нижняя доска), а тело и облачения оказались нетленными. Тело митрополита Макария было перенесено в Свято-Троицкую Сергиеву Лавру и погребено в нижней части Успенского собора.
В 2000 году на Архиерейском Соборе митрополит Макарий был причислен к лику святых.

Память 16 февраля и в Соборах Московских святителей и Московских святых.

Тропарь
глас 4
Божественный веры проповеданием, землю Сибирскую озарил еси, теплоту и свет Христов источая, ко Христу многия люди привел еси, первопрестольному граду Москве и всея России преславное украшение явился еси, апостольским деянием ревнуя, созидал еси Церковь Христову, пастырю наш добрый святителю Макарие, моли Христа Бога спастися всем нам.




Back

 

PayPal